Володя молчал, я тоже не сильно горел желанием общаться. И так уже свою норму перевыполнил. Я не самый разговорчивый человек. Когда у тебя есть голос бога, то можно нечаянно таких дел наворотить…

И я натворил, пока учился управлять им — тренера под боком не было, все сам. Да и жизнь на рудниках никак не располагала быть балаболом.

Наша дверь открылась, и зашли двое военных. Лица довольные, будто девок нашли, которых собрались мять. Я затолкнул свою сумку поглубже под ноги.

— Господа аристократы! — обратился один из них. — Наша служба и опасна, и трудна. Вы вот отправляетесь на стену, поэтому много вещей с собой не нужно. Все необходимое выдадут. Открываем ваши сумки для проверки личных вещей. Излишки пожертвуете добрым охранникам, которые доблестно вас сопровождают до места несения службы.

— Не тушуемся, девочки, — подхватил его манеру второй солдатик. — Открываем и показываем барахлишко.

Сука, отец! Решил избавиться от моих документов на наследство Солнцевых? Посмотрел на Володю, тот послушно расстегнул свою сумку. Бравые бойцы с огромным любопытством вытаскивали оттуда новые вещи, весьма дорогие. Борзов смотрел на них с такой ненавистью, что казалось, сейчас набросится.

Ребятишкам этого было мало. Унизить аристократа и обокрасть, а он на стене и пикнуть не сможет. Кто, что… У них же на шеях не висят удостоверения личности. Военные отдали Володе только спортивный костюм, все остальное, кроме нижнего белья, они забрали себе, как и сумку.

Потом попросили его снять то, во что он сейчас одет. Ему и одной одежды хватит, на стене все выдадут. Володя стал стягивать с себя пиджак. Я закипел.

— Мальчики, я, конечно, понимаю, что вы любите переодеваться и потом друг друга трогать. Мне ли вас судить за ваши грязные фантазии сделать «это» в одежде аристократов?

Сначала открыл рот и выпучил глаза Борзов, Володя даже перестал раздеваться. Солдатикам моя шутка не понравилась, но я и не сильный юморист по жизни. Они оставили сумку моего знакомого и подошли ко мне.

Уперли два ружья в грудь. Оба оскалились, но заговорил первый:

— Тебе жизнь надоела? Так я сейчас ее оборву! Скажу, что вы пытались завладеть нашим оружием и нам пришлось вас ликвидировать. Ну, напишу пару лишних бумаг. Ты бы рот свой поганый закрыл! Отдавай свою сумку и раздевайся, ты у нас, шутник, голый пойдешь на стену.

Второму так понравилась идея первого, что он закивал в знак солидарности. Не хотел я никуда ввязываться, но за паренька заступлюсь, да и свои документы не отдам.

Придурки тыкали в меня оружием, думали, что я обкакаюсь от самого вида железок. Но они не были полными идиотами и не стали класть пальцы на спусковые крючки.

— Уже достаю, — ответил им с наигранным страхом. Эти дураки переглянулись и кивнули друг другу. Я поймал момент и резко встал, схватил их стволы и дернул на себя.

Солдатиков потянуло на меня. Бросил ружья, и положив руки на их головы, стукнул друг об друга. Был забавный звук. Удар в кадык одному, и наступил ему под колено. Он упал, схватился за горло. Остался первый, самый говорливый, который не выпустил ружье. Поэтому я крутанул его так, что руку парня зажало.

— Отпусти! — заверещал военный. — Убью суку!

— Сейчас, — сказал я спокойным голосом и крутанул еще. Судя по звуку, плечевой сустав вышел и кисть тоже хрустнула. Как же он завыл, будто девка.

Забрал у него ружье. Положил одно на сиденье, а второе снял с предохранителя и наставил на них.

— Вы нас раздеть хотели? Видимо, у вас фетиш такой. Ну, не буду лишать удовольствия. Быстро сняли все шмотки и вышли отсюда!

— Ты! — встал тот, кому я зарядил в кадык, уже пришел в себя и дернулся на меня. Я долбанул ему прикладом в морду. Прозвучал еще один хруст, только на этот раз нос. Кровища полилась ручьем, я ему даже губы разбил

— Повторять не буду. Быстро, у вас тридцать секунд, или буду стрелять. Мне-то терять нечего, я и так на стену еду. А вам, ребятки? — пригрозил я военным.

— Какие же послушные мальчики! Глянь, Володь, просто загляденье. А теперь пошли вон! — крикнул я двум голозадым идиотам. Они достаточно быстро покинули наше купе.

Тот, кому я вывихнул плечо, сам раздеться не смог, помогал его дружок с разбитым носом, заливая «подружку» кровищей. Вот откуда берутся такие идиоты? Думают, если им выдали оружие и сказали, что они охраняют поезд, то все, стали королями?

По-другому поступить я не мог. И скоро наступят последствия. Дверь снова открылась, в нее ввалились эти военные, сзади был сержант. Я не знал, как реагировать, ружья лежали рядом.

— Ах вы черти позорные! Мало того, что напали на аристократов, так еще и просрали свою форму и оружие? — заорал сержант так, чтобы слышно было всем. — Тупые куски мяса, понимаете, что за это вас убьют? Казнят, а ваши семьи выселят из домов!

Ребята, что-то неразборчиво бормотали. Сержант взял их форму и оружие, выкинул в коридор и приказал:

— Быстро оделись, привели себя в форму! Через минуту проверю, если нет, то отведу к лейтенанту. И поверьте, я костьми лягу, но вас, сук таких, казнят. Совсем уже оборзели в конец, решили мне тут в поезде гоп-стоп устроить!

Военные быстро вскочили, схватили свои пожитки и выбежали за дверь. Сержант выдохнул.

— Сходи погуляй! — сказал он Володе, который был в шоке от всего увиденного, так и стоял с открытым ртом и выпученными глазами.

Мой знакомый вышел, рядом сел Смирнов.

— Послушай, Боря, на стене найди Твердохлебова Самсона Андреевича, скажи, что от меня. Он, может, чем и подсобит тебе там, — сказал чуть тише сержант.

— Спасибо! — поблагодарил я его и за ситуацию с военными, и за совет.

— Будет тебе. Ты мне жизнь спас и перед лейтенантом не сдал. Так что считай, что мы квиты, — он протянул руку, и я пожал ее. — Мне придется тебя закрыть в карцере до прибытия. Сейчас у ребят шок, и они не поняли, что произошло. А как придут в себя, пойдут разбираться. Сильно ты их носом в дерьмо ткнул.

— Пусть приходят! — сказал я. — Добавки хватит на всех.

— Ты не храбрись, вижу, парень ладный, за себя постоять можешь, другим помогаешь. Но и эти придурки не одни придут. А против десятка ружей уже ничего не сделаешь, — по-свойски продолжил сержант.

— А как же нападение на аристократа или его убийство? У них проблем не будет? — не поверил я в то, что они решатся на такое.

— Ты уже попадал к лейтенанту, и, уверен, про тебя уже в дело такого написали. Если десять человек запоют, что пытался отнять оружие у военных, то по закону у них просто не было выбора. Понимаешь? Ну, отправят их на гауптвахту на недельку-другую, а рассказов то будет, что вояки кончили аристократишку. Как прибудет в поезд, зайдет другая группа военных, и они уже ничего не сделают. Ты пойми, я как лучше хочу, да и спокойнее мне будет.

Не ожидал, что Смирнов — нормальный мужик и вояка, со своими закидонами, но ровный. В его словах есть смысл. Согласился, но стоило мне только упомянуть моих знакомых, как сержант сразу ответил:

— Пригляжу я за барышнями и за этим дохлым.

Мы еще раз пожали друг другу руки, и меня сопроводили до карцера. Еще сутки не прошли, а я уже ввязался во все что только можно. Меня закрыли в металлической коробке, запах никак не смущал. Мучил только один вопрос: «Сколько нам еще ехать?». Очень уж хочется поскорее сойти с этого бронепоезда.

Надеюсь, у папаши туда не дотянутся руки, чтобы мне гадить, чувствую, и без него сложностей будет хватать. Ну, а раз рискнет, то ничего не поделать — убью любого, кто придет за мной.

Так как делать особо нечего, решил попробовать магию. Почувствовал свое вместилище и то, как еле-еле текла магия по каналам. Будто это остатки от того, что у меня появилось после использования голоса бога. Да, так я не повоюю. Сфокусировал на своей ладони энергию.

По телу прошел электрический импульс, скрутило все мышцы. Каналы загорелись, но я не бросал концентрации и продолжал формировать шар. А потом растягивал его разной длинной звуковых волн. Уши заложило, заболела голова.