— Ушла! — сказал глубоко и сухо, будто мой отец, но мне никто не ответил. Тварь дернулась и приложилась спиной об металлическую стену. Вот это меня впечатало! В глазах потемнело и зажглись звезды. Нож я не выпустил.

Еще один удар. Теперь уже хрустнул мой позвоночник. Дернул клинок на себя, чтобы тварь не приложила меня еще раз. Голова загудела от ударов, в глазах искры.

Сержант уже шагал в медпункт, как по дороге на него вышел отряд из военных в сопровождении лейтенанта Бердяева. Лицо у него было недовольное, хотя на людях он всегда такой. Вечно что-то не так. Постоянные придирки и попытки лишить честно заработанных денег за любую оплошность, даже самую малую. Угораздило же Смирнова попасть именно к такому офицеру…

Лейтенант надеялся, что эта поездка будет спокойной. Если в бронепоезд проникли монстры, то проблема или с радарами, которые должны их обнаруживать, или какая-то брешь. В любом случае теперь до самой стены писать рапорты, а потом еще отчитываться, а за это не платят, просто трата времени и нервов.

— Смирнов! — обратился лейтенант к раненому.

— Я! — ответил сержант, встав смирно.

— Вижу, что пострадал. Отведите его в медпункт, — отдал приказ Бердяев, а потом посмотрел на Эдуарда и продолжил: — За то, что в конвое без оружия, получаешь выговор: письменный и с занесением в личное дело. О жаловании можешь забыть.

«Это хорошо, — подумал лейтенант. — Можно будет скинуть все на него». Солдаты видели, что он без снаряжения, а это строгое нарушение. Хоть порой военные в карауле не носили его, Бердяев не сильно за это ругал, как раз для таких случаев, чтобы свалить вину на кого-то другого.

Его как офицера и командира поругают, конечно, что не уследил за подчиненными, но не более того. Еще его отец учил: «Всегда имей козла отпущения, а лучше несколько».

— Я оставил только ружье и револьвер,— возмутился сержант. Ему сейчас никак нельзя без жалования, скоро сын поступает в школу. А она денег стоит, пусть он и гражданин, но никакой помощи от государства не поступит.

Должен быть благодарен, что вообще есть такая возможность. Уже не первый год долбанные аристократы и бояре хотят уменьшить права граждан. Зачем простолюдинам учиться? Ну, отслужили они десять лет на стене, так это их обязанность.

— И где он? — улыбнулся лейтенант, потому что появилась куда более приятная возможность наказать своего подчиненного и лишить его жалования уже на несколько месяцев, а его деньги забрать себе.

И тут до Смирнова дошло, что лучше бы он держал язык за зубами. Передача именного оружия строго запрещена в бронепоезде. Только что он себе выкопал глубокую яму.

Но сержант не просто так груши околачивал на стене. Многих офицеров повидал, да и в передрягах разных бывал. Ни раз его пытались обвинить в несоблюдении устава. Выкручивался.

— Воткнул в тварь, которая напала на детишек. Она меня ранила и убежала вместе с ним, — нашел выход из ситуации Эдуард. Даже если потом обнаружат убитого Солнцева с ножом, его история не пострадает. Опыт врать не пропьешь.

— Молись, сержант, чтобы я нашел нож, — улыбнулся лейтенант, а сам про себя ругал ответственного вояку, что не мог нормально подставиться. — Если окажется правдой, то ограничусь устным выговором.

Смирнов выдохнул, даже про свою руку забыл. Уже два устных выговора есть, еще один, и будет письменный с занесением в личное дело. Главное, продержаться до стены. Он уже выбил себе перевод на другой бронепоезд, к своему знакомому офицеру, с кем служил на стене.

Лейтенант пошел вперед. Через несколько вагонов на них выскочил северный оборотень — монстр ранга «слабые». Эта тварь без брони и магической защиты, да и умения у нее так себе.

— Уничтожить! — прозвучал приказ Бердяева.

Солдаты открыли огонь, стреляли из ружей и револьверов. Через мгновение тварь была мертва. Единственный плюс в этой ситуации — за монстра он получит вознаграждение, когда сдаст его.

Мы уставились друг на друга.

— Песик, иди ко мне, я тебе косточку дам, — сказал я монстру, выставив руку.

Тварь дернулась на меня, а я сделал то, что запланировал. Упал на спину и схватился двумя руками за нож, выставив его вверх. Он воткнулся в брюхо монстру и вспорол его до самого хвоста, которого уже не было.

Кое-как успел закрыть глаза, когда на меня повалилась требуха. Крови снова не было. Воняло жутко. Пошли рвотные позывы, но сдержал их. Вскочил и направил клинок на тварь. Она спокойно развернулась, остатки органов еще выпадали, но монстр не обращал на это внимание.

— И как же тебя убивать? — спросил я у монстра.

— Нужно пробить его железу или в сердце попасть. Еще повреждения мозга могут помочь, — ответил голос сзади.

Повернулся. Облокотившись на стену, стояла Царева и изучала меня, сложив руки на своей плоской груди. Вот же… Почему не может послушать, что ей говорят? Зачем вся эта самодеятельность? Ничего, с ней я еще разберусь.

Повернулся к монстру, который скалился на меня.

— Сердце, какая-то железа или мозг? — повторил я варианты, как убить тварь.

Побежал навстречу, а монстр прыгнул на меня. Целился он в мою шею, поэтому я отклонился и пропустил его пасть, зажал ее плечом и головой. Рукой всадил ему нож в глаз. Он продолжал дергаться, а я — вынимать клинок и втыкать в него. Монстр попытался встать на лапы, чтобы вырваться из моего захвата, но следующий удар остановил его навсегда.

Мы упали. Я — на пол, а тварь — на меня. Воздух из моих легких вышибло. Спина предательски заболела, как и затылок. Прокашлялся, жуткая вонь. Стал пятиться назад, чтобы вылезти из-под монстра. Заметил, что я его морду в отбивную превратил.

— Неплохо для твоего уровня, — выдала свое заключение Царева.

Отклонил голову назад и посмотрел на нее.

— Дура ты! — с сожалением выдохнул я.

— Сам такой! — возмутилась девушка и встала надо мной. Видимо, ей нравилось, что она сверху. Посмотрел на ее грудь, которую даже в таком положении не было видно. Послышались голоса и шаги.

— Вали отсюда! — приказал я ей. Она уже состроила злобную гримасу, чтобы возразить, но сама услышала звуки. Хитро улыбнулась и исчезла.

Я привстал и уперся спиной об стену. Холод металла немного заглушил ноющую боль. Появились военный и лейтенант, они подошли ко мне, осмотрели. Я весь в черной слизи и требухе монстра. Бердяев проверил тварь.

— Борис Иванович! — повернулся он ко мне. — Почему-то не удивлен, что застал вас здесь.

— Чес слово, я никуда не влезал. Тварь напала на меня, — ответил я, отклонив голову от стены.

— Вынужден вас похвалить, — с расстроенным видом продолжил Бердяев. — Вы смогли убить монстра. Вот только я не имею права в отчете указать, что аристократ участвовал в бою, когда должен был прятаться и дождаться военных, — потом его рожа расплылась в довольной улыбке. — Вижу, что у вас в руках именной нож сержанта Смирнова.

Опустил взгляд и заметил, что до сих пор держу клинок.

— А есть проблема? Мне голыми руками нужно было убивать? — возмутился я.

— Есть! Вы не можете пользоваться оружием в пределах бронепоезда, — ответил он мягко и ласково, будто не ругал меня.

— Бред! — вырвалось у меня, когда солдат забирал нож из рук.

— Отнюдь, это серьезное нарушение правил, — радовался Лейтенант. — Отведите Бориса Ивановича сначала в медпункт, он не должен пересекаться с сержантом Смирновым, потом посадите юношу в карцер. Я предупреждал вас, Солнцев, что лучше нам больше не встречаться до стены.

Глава 7

Два солдатика помогли подняться. Какой же урод этот лейтенант Бердяев! Меня повели. Почему я не должен встречаться со Смирновым? Это связано с его ножом, он предупреждал, и сейчас опять всплыло. Значит, мне кровь из носу нужно переговорить со Эдуардом.

Мы подошли к медблоку, как раз когда вышел сержант. Мое появление в сопровождении личной охраны удивило его. Один из военных отвел меня на пару шагов, а второй обратился к Смирнову: